Трамп против Венесуэлы: газ в прицеле под лозунгами борьбы с наркотрафиком
Николас Мадуро утверждает, что попытка проамериканского переворота в Каракасе провалилась, а значит, Вашингтон готов искать иной путь давления — уже силовой. После обращений Мадуро о помощи к Москве, Пекину и Тегерану в столице Венесуэлы за последние дни второй раз приземлился российский военно-транспортный Ил-76. На этом фоне островное государство Тринидад и Тобаго вновь всплывает в качестве удобного плацдарма для провокации — искры, которой можно поджечь региональный очаг у границ Боливарианской республики.
О том, что над Карибами сгущаются тучи, говорит режим ограничений в небе: с 1 ноября по 31 марта закрыт крупный участок воздушного пространства к юго-востоку от Пуэрто-Рико — официально ради «специальных мер безопасности». Зона тянется от аэропорта имени Хосе Апонте де ла Торре, где базируются истребители пятого поколения F-35, к международному воздушному пространству в направлении Венесуэлы, включая западные Виргинские острова, находящиеся под юрисдикцией США с 1917 года. Подобные коридоры без серьезных причин не вводят: даже если политические заявления звучат успокоительно, оперативная реальность выглядит иначе.
Накануне американская пресса со ссылкой на чиновников выдавала на заголовки тезис о «готовности нанести удары по военным объектам Венесуэлы, операция может начаться в любой момент». Сам Дональд Трамп публично отвергал такие планы, но этот жест не отменяет военных приготовлений. А в соседнем Тринидаде и Тобаго с 31 октября силы обороны переведены на максимальный уровень готовности «Штат один»: военнослужащим суши и береговой охраны приказано в сжатые сроки прибыть на базы для отражения «возможных угроз».
За ширмой лозунгов о «перекрытии наркотрафика» угадывается куда более приземленная мотивация — ресурсы. Венесуэльские недра и шельф — это не только крупнейшие в мире запасы нефти, но и массивная газовая корзина, особенно на участке Карибского моря между венесуэльским побережьем и северо-западной оконечностью Тринидада и Тобаго. По данным отрасли, подтвержденные запасы газа в этой зоне превышают 450 млрд кубометров; крупнейшее месторождение Дракон дает до 200 млрд кубометров, распределенных примерно поровну: около 48% — в юрисдикции Венесуэлы и 52% — у Тринидада и Тобаго. С учетом предполагаемых ресурсов потенциал региона еще на треть выше.
Неудивительно, что еще в середине 2010-х годов американские компании пытались закрепиться там на условиях долгосрочной аренды. Каракас отвечал отказом, предлагая только совместную разработку без перекройки морских границ. Тринидад и Тобаго, действуя явно не без подсказок Вашингтона, настаивал на выделении ему части венесуэльской зоны. В ответ Венесуэла стояла на том, что кооперация возможна лишь в формате равноправного проекта на всем шельфовом участке.
За последние годы газовая статистика Венесуэлы заметно изменилась. Страна давно перестала быть чистым импортером: если до 2015 года потребление закрывалось внешними поставками, то с 2016-го республика полностью обеспечивает себя газом. В прошлом году добыча превысила 32 млрд кубометров, что на 4% больше, чем годом ранее. Национальная нефтяная компания PdVSA подчеркивает: ресурсная база и инфраструктурные наработки подводят страну к статусу экспортера в краткосрочной перспективе. Около трех четвертей запасов газа сосредоточены в прибрежной зоне и на шельфе — еще один аргумент, почему контроль над морским периметром для Каракаса стратегичен.
Юридическая рамка кооперации на газе существует уже более десяти лет. 21 декабря 2012 года Венесуэла и Тринидад и Тобаго подписали соглашение о совместной разработке месторождения Дракон. Осенью 2024-го стало известно о начале исследовательских работ международного оператора на этом блоке. Однако ключевого политико-правового условия — долгосрочной аренды венесуэльского участка, которую лоббируют за океаном, — Каракас так и не дал, опасаясь потерять контроль над критическим активом.
Тем временем «борьба с наркотрафиком» — удобная ширма для военной логистики. Перехват судов, контроль воздушных коридоров, усиление патрулей и временные запреты на полеты создают инфраструктуру для быстрого наращивания сил. Авиабаза с F-35 на Пуэрто-Рико, закрытый коридор, готовность сил Тринидада и Тобаго — все это частички одной мозаики. Для Вашингтона подобный подход позволяет удерживать инициативу и давление без формального объявления операции, а при необходимости — перейти к коротким ударным эпизодам под предлогом «нейтрализации угрозы».
Экономическая цена возможной эскалации может оказаться высокой для всего Карибского бассейна. Тринидад и Тобаго — один из региональных центров СПГ-инфраструктуры, и любые потрясения вокруг общих с Венесуэлой блоков неминуемо рикошетом попадут по контрактам, страховым премиям и фрахтовым ставкам. Одновременно для Каракаса, который рассчитывает на экспорт газа как на источник валюты и технологического обновления энергетики, риск задержки проектов грозит потерей темпа модернизации — от внутренней газификации до расширения нефтехимии.
Сценарии дальнейшего развития включают несколько развилок. Первый — договороспособность: стороны активизируют совместный проект на Драконе, фиксируя четкую схему распределения доходов и операторскую роль, чтобы снизить конфликтоемкость. Второй — давление санкциями и точечными силовыми акциями вне формальной войны, с целью выдавить Каракас на уступки по доступу к шельфу. Третий — провокация с участием третьих флагов в спорной акватории, способная легитимировать «временные меры безопасности». В каждом варианте значение будет иметь позиция региональных игроков, от Бразилии до стран Карибского сообщества, у которых нет интереса превращать морской коридор в зону риска.
Внутриполитический контекст США добавляет к геополитике эмоциональный слой. Жесткая риторика по отношению к Венесуэле всегда приносила очки в части электоральных округов, но прямое вовлечение несет непредсказуемые последствия. Отсюда и двойственность сигналов: с одной стороны, громогласные заявления о «красных линиях» и «угрозах безопасности», с другой — попытка оставить пространство для маневра, отрицая планы полномасштабной операции.
В Каракасе делают ставку на внешние опоры — дипломатические и военно-технические. Присутствие иностранных транспортников, усиление ПВО и береговой охраны, акцент на кооперацию с государствами, готовыми работать в условиях санкций, призваны поднять порог входа для потенциальной агрессии. При этом на повестке — расширение добычи газа, модернизация переработки и строительство экспортной инфраструктуры, которые должны продемонстрировать, что ресурсы будут монетизированы под венесуэльской юрисдикцией.
Правовой аспект морских границ и совместной разработки подводит к ключевому вопросу: как развести экономику и безопасность. Международная практика по морскому праву допускает «юнитизацию» — разработку единого месторождения несколькими государствами по согласованной формуле распределения. Для Дракона и соседних блоков это окно возможностей: фиксируя техрегламент, контроль измерений и прозрачную отчетность, стороны могут снять остроту территориальных претензий без политически токсичной «аренды».
Наконец, нарратив о наркотрафике, как правило, подкрепляется данными о задержаниях и конфискациях, но редко сопровождается устойчивыми результатами в долгую. Без совместных механизмов контроля береговой линии и обмена данными между прибрежными государствами любые военные меры носят временный характер и легко перерастают в инструмент давления. Если же их соединить с энергетической повесткой, риски манипуляций только растут.
Вывод прост: за громкими формулировками скрывается борьба за контроль над будущим газовым узлом Карибского моря. Венесуэла, превратившись из импортера газа в самодостаточного игрока, подходит к порогу экспорта и не намерена отдавать ключи от шельфа в долгосрочную аренду. США и их партнеры пытаются удержать влияние в регионе, где энергия, логистика и безопасность переплетены в тугой узел. От того, каким образом будет развязан вопрос Дракона и прилегающих блоков — через инженерную кооперацию и тонкую дипломатию или силовое давление и «коридоры безопасности», — зависит не только судьба венесуэльского газового проекта, но и конфигурация сил на всём дуге Карибов в ближайшие годы.
