Пекин дал понять, что не намерен уступать под угрозами введения 100-процентных пошлин на китайский импорт: официальные лица подчеркивают, что Китай не стремится к эскалации, но готов отстаивать свои интересы. Министерство коммерции КНР в серии официальных ответов заявило, что оптимальным путем остаются переговоры, а ставка на ультиматумы и громкие тарифные заявления лишь осложняет диалог. Если США продолжат выбранный курс, Пекин обещает пропорциональные меры, направленные на защиту законных прав китайских компаний и экономики.
Жесткая риторика последовала вскоре после заявления Дональда Трампа о готовности ввести новые, вплоть до 100-процентных, пошлины на товары из КНР уже к 1 ноября или ранее. По словам экс-президента, эти шаги являются ответом на недавние китайские ограничения экспорта редкоземельных материалов и продукции с их содержанием — критически важных компонентов для гражданской электроники и оборонной промышленности.
Китайские правила, вступившие в силу, требуют специальных разрешений на экспорт продукции, даже если в ней присутствуют следы редкоземельных элементов. Эти минералы входят в технологическую основу современной экономики: без них невозможно производство реактивных двигателей, высокоточных радаров, электромобилей, магнитов для двигателей и генераторов, а также широкого спектра бытовой электроники. КНР обеспечивает около 70% мировой добычи и почти 90% переработки редкоземельных металлов, что превращает доступ к ним в стратегический вопрос в двусторонних отношениях.
Вашингтон, в свою очередь, расширяет ограничения в отношении китайских компаний, подпадающих под американский экспортный контроль, и вводит новые портовые сборы на суда из Китая. Пекин ответил зеркально, объявив о введении аналогичных сборов на американские суда. Обоюдные шаги подпитывают риск возобновления тарифной конфронтации после недолгого перемирия: ранее в этом году взаимные пошлины в отдельных категориях уже превышали 100%, резко повышая стоимость торговли.
Эскалация ставит под вопрос возможность личной встречи Си Цзиньпина и Дональда Трампа, которая рассматривалась как шанс стабилизировать диалог. Обе стороны обвиняют друг друга в нарушении духа договоренностей: США говорят о «враждебности» Пекина и его «заложничестве» мира из‑за редкоземельных ограничений, Китай указывает на американскую привычку решать споры через тарифное давление и односторонние санкции.
Если конфликт выйдет на новый виток, последствия почувствуют отрасли, зависящие от высокотехнологичных компонентов. Производители электроники столкнутся с ростом себестоимости и риском дефицита элементов для чипов, дисплеев и магнитов высокой плотности. Автопром, особенно сектор электромобилей, окажется под двойным ударом: подорожают как аккумуляторные материалы и магнитные системы, так и готовые компоненты. Для оборонной промышленности США возможны задержки в цепочках поставок, что потребует экстренного перепрофилирования закупок и ускоренного развития местной переработки редкоземов.
Инфляционный эффект новых тарифов станет ощутим для конечного потребителя: пошлины, как правило, частично перекладываются в розничные цены. Бизнесу придется выбирать между сокращением маржи, переносом части производств и диверсификацией логистики. Параллельно усилится конкуренция за сырье: страны, имеющие собственные месторождения и перерабатывающие мощности, могут получить преимущество, но наращивание таких мощностей требует времени и капитальных вложений.
Пекин располагает широким набором встречных инструментов помимо зеркальных тарифов. К ним относятся ужесточение техрегулирования и сертификаций для зарубежных компаний, усиление экспортного лицензирования ключевых материалов, точечные проверки в цепочках поставок, а также меры в сфере госзакупок и доступа к инфраструктурным проектам. Все это повышает неопределенность для иностранных инвесторов и стимулирует корпорации пересматривать рисковую политику в Китае.
Для Вашингтона возможны три линии реакции: ускоренная локализация производства критически важных компонентов и переработки редкоземов; расширение кооперации с третьими странами для обхода узких мест; а также попытка добиться уступок в переговорах обменом — снижение части тарифов в обмен на смягчение китайских экспортных ограничений. Однако быстрых результатов ждать сложно: создание альтернативных цепочек поставок — это годы, а не месяцы.
С точки зрения мировой торговли, новая тарифная волна способна нарушить баланс в АТР. Экономики Юго‑Восточной Азии выиграют от частичного переноса заказов, но они также зависят от китайских материалов и компонентов. Европа окажется между двух огней: ее компании критически зависят от китайских редкоземов и одновременно от американского рынка. Любое усиление ограничений может подтолкнуть европейских производителей к корректировке производственных программ и поиску альтернативных партнеров.
Политический контекст усиливает напряженность. Жесткая риторика по отношению к Китаю традиционно повышает внутриполитические рейтинги в США, особенно в период электоральных циклов. Пекин, со своей стороны, предпочитает демонстрировать сдержанность и настаивать на диалоге, подчеркивая приверженность стабильности финансовых рынков и глобальных цепочек поставок. Но за этой сдержанностью остается готовность быстро задействовать асимметричные меры, если давление усиливается.
Какие выходы из тупика видятся сейчас? Реалистичным выглядит пакетный подход: взаимные гарантии по критически важным материалам, прозрачные процедуры экспортного лицензирования, ограничение масштабов тарифов на чувствительные для обеих экономик категории, а также возобновление рабочих групп по техническим стандартам и сертификации. Важна и предсказуемость: бизнесу нужны ясные временные рамки и понятные правила, чтобы планировать инвестиции.
Компании уже готовят «планы Б». Среди практических шагов — диверсификация поставщиков редкоземельных концентратов и магнитов, создание страховых складов на 3–6 месяцев, заключение долгосрочных контрактов с опцией гибких цен, а также аудит логистики с расчетом альтернативных маршрутов в случае введения дополнительных портовых сборов. Для технологического сектора критично проработать заменители отдельных элементов и оптимизировать конструкции для снижения доли дефицитных материалов.
Опыт предыдущих раундов тарифного противостояния показывает: переговоры возобновляются, когда растущие издержки становятся очевидны для обеих сторон. На этот раз ставки выше из‑за стратегического характера редкоземельной повестки. Если удастся согласовать прозрачный режим доступа к ключевым материалам, пространство для компромисса по тарифам расширится. В противном случае мир ожидает длительный период повышенной волатильности цен и локальных дефицитов в высокотехнологичных отраслях.
Пока же Пекин сигнализирует решимость идти на встречные шаги лишь в ответ на дальнейшее давление, повторяя, что «угрозы высоких тарифов — плохой способ вести дела с Китаем». Вашингтон продолжает усиливать контроль и тарифные барьеры, рассчитывая на переговорные уступки. Итог этого противостояния определит не только траекторию двусторонней торговли, но и темпы технологического перехода в мире, где редкоземельные материалы становятся новой геополитической валютой.
